Блокадный хлеб… Муки в нем было ненамного  больше,  чем  жмыха, целлюлозы,  соды,  отрубей.  Форму для выпечки  которого смазывали за неимением другого соляровым маслом. Есть который можно было, как говорили сами блокадники, «только запивая водой и с молитвой».. Но и сейчас нет для них ничего дороже него. Состав блокадного хлеба: пищевая целлюлоза – 10%, жмых – 10%, обойная пыль – 2%, выбойки из мешков - 2%, хвоя – 1%, ржаная обойная мука – 75%. Использовалась также коревая мука (от слова – «корка»). Когда в Ладоге тонули машины, везшие муку в город, специальные бригады ночью, в затишье между обстрелами, крючьями на веревках поднимали мешки из воды. В середине такого мешка какое-то количество муки оставалось сухим, а внешняя промокшая часть при высыхании превращалась в твердую корку. Эти корки разбивали на куски, затем измельчали и перемалывали. Коревая мука давала возможность сократить количество других малосъедобных добавок в хлебе.

Но это лишь один из вариантов. По старой русской традиции в ход могла пойти и лебеда, и древесная кора, и сосновый луб. Добавляли также лузгу, рисовую мучку, соевый шрот или отруби. Мука тоже часто менялась, использовалась любая – от ячменной  до кукурузной.  В целом рецепт хлеба мог меняться ежедневно.  Говорят, что у блокадного хлеба не было ни вкуса, ни запаха. Вокруг пекарен не распространялся такой хорошо знакомый нам аромат от теплой свежеиспеченной буханки хлеба. Но у блокадников другое мнение:

Зинаида Павловна Овчаренко, жительница Ленинграда, пережившая блокаду

«До сих пор помню этот маленький, толщиной не более 3 см, черный, липкий кусочек. С удивительным запахом, от которого не оторваться и очень вкусный! Хотя знаю, муки в нем было мало, в основном разные примеси. Мне и сегодня не забыть тот волнующий запах».

На Невском замерло движение. Не ночью, нет, средь бела дня.

На мостовой, как изваянье, фигура женщины видна.

Там, на дороге, как во сне, седая  женщина стояла.

В её протянутых руках горбушка  чёрная лежала.

Нет, не горбушка, а кусок, обезображенный бездушьем,

Размятый множеством машин,  и  всё забывшим равнодушьем…

А женщина держала хлеб.   И с дрожью в голосе шептала:

«Кусочек этот бы тогда,  и сына я б не потеряла…»

Кто осквернил, кто позабыл блокады страшные года?

Кто, бросив на дорогу хлеб, забыл, как умирал сосед?

Детей голодные глаза с застывшим ужасом, в слезах…

Давно прошли ужасные года, но в памяти жива ещё  блокада.

Пусть знает наша детвора,  как хлеб беречь нам этот надо!

Поколения, пережившие голод и невзгоды

войны, знают цену куску хлеба.